Интервью с Каем и Басти для журнала Guitar

Несмотря на сгоревший репетиционный зал и ужесточившиеся после этого сроки дедлайна, In Extremo на своём новом альбоме звучат жёстче и ламповее, чем когда-либо. Мы встретились с басистом Каем Люттером (Die Lutter) и гитаристом Себастьяном Ланге (Van Lange) в Principal Studio в Мюнстере за парой кружек пива.

 

 

Кай, Себастьян, через три года после Kunstraub вы выпустили Quid pro Quo - самый жёсткий и роковый ваш альбом. Стала ли работа над альбомом легче или тяжелее, когда вы вспоминали о том, что прямо во время записи у вас сгорела студия в Берлине?

Кай Люттер: Мы - группа, которой всегда нужен небольшой толчок. Если у тебя не поставлен срок дедлайна - ты и сам знаешь это, будучи редактором - то всё в таком случае всегда идёт немного халтурно. Потом ещё и занимаешься всякими делами домашними, и это длится вечно. Мы, впрочем, очень хорошо подготовились к записи, смотрели на это с большой надеждой.

Как раз когда мы закончили наш первый этап записывания песен и хотели переехать в новый репетиционный зал в Берлине, чтобы работать над песнями дальше, внезапно случилось несчастье - да ещё и тогда, когда до окончания работы над альбомом оставалось всего семь недель.

 

Всё оборудование было уничтожено?

Себастьян Ланге: Не было бы счастья, да несчастье помогло. Есть один очень услужливый пожарник и брат Кая, который сумел спасти из зала все инструменты и компьютер группы со всей информацией и записями.

В конце концов, мы решили отправиться обратно в Principal Studio и там уже дописать альбом до конца. И результат в итоге, на мой взгляд, получился очень хорошим. Без ложной скромности!

 

Quid pro Quo возвращается к корням In Ex и вместе с русским и валлийским текстами чем-то напоминает риффы Dropkick Murphys. Гитарное звучание жёстче и глубже, чем ранее. Почему так?

Себастьян: Так, прежде всего, я записывался с Kemper. Конечно, приходилось пробовать те или иные усилители - например, Orange, потом также Marshall или Mesa/Boogie. Но, как ты и сам можешь видеть в студии, у Винса [Зорг, продюсер] за микшерным пультом стоят два Кемпера, с которыми мы и микшировали главный гитарный саунд. Кроме того, в ход снова пошла моя Les Paul и моя именная баритон-гитара Zeitgeist от Klangkraft.

Кай: Ещё пару лет назад я играл на бас-гитарах от Esh. Но их дизайн из-за шероховатого покрытия был для меня слишком неудобным. Во время игры у меня постоянно возникали типичные для басистов мозоли. Но где-то лет пять назад на меня снизошёл Ibanez, предложив мне свежую музыкальную мессу баса. С тех пор я играю на Ibanez, чему очень счастлив. На данный момент я играю на G104-TOR/DE из серии Grooveline. Я уже играл на басу от Ibanez до In Extremo. Мне ещё тогда нравился их невероятно тонкий гриф.

Я никогда не забуду, как много лет назад мой врач, спасая меня от жуткого тендосвиновита, пытался отговорить меня от моей профессии. Так что я снова мог играть на басу, просто потому что гриф был тоньше. Через два года я снова был в форме и уже мог спокойно держать толстые грифы. В плане усилителей я уже много лет верен Daenen. Это усилитель tc-Blacksmith.

 

Эй, можно всё, если оно нравится и, прежде всего, отлично работает!

Себастьян: Я уже много лет сижу на Gibson. (смеётся) Просто Gibson создан как раз под меня. Наш менеджер Крис Климек имеет хорошие отношения с ребятами из Fender, и они даже хотят мне как-нибудь сделать баритон-гитару, но я основательно влюблён в Gibson.

 

Использовали ли вы на альбоме дополнительные эффекты?

Себастьян: Сначала да, но в конце всё-таки их опустили. Поначалу я хотел использовать педаль Whammy на обеих наших русских песнях, но до этого не дошло. Ладно, истинная причина в том, что результат был не таким, каким я его хотел видеть...

 

Себастьян Ланге использует в студии Kemper 

 

И снова не было представлено гитарных соло. Зато твоя ритм-гитара звучит несколько жёстче.

Себастьян: Да я не такой уж крутой соло-гитарист. Я всегда занимаюсь этим во время записи и обязательно хочу там и тут сыграть по какому-нибудь соло. Под конец не хватает времени, или я решаю больше времени потратить на ритм-гитару, или же соло удаётся, но в итоге песня не попадает на пластинку.

Кай: Я бы вот тоже хотел добавить: Басти по-настоящему отпадный ритм-гитарист. А я как басист играл с очень многими гитаристами...

 

Всегда привлекает внимание то, что вы оба составляете важную часть базисного звучания In Extremo, будучи ритм- и рифф-секцией, пусть вы даже и не играете первые "сольные нотки". Как проходит написание песен со всеми этими флейтами и прочими волынками?

Кай: Первоначально Себастьян и я, мы оба, пришли из групп, имевших четырёх музыкантов. В таком случае, конечно, для своего инструмента намного больше свободного места. В In Extremo для нас обоих это стало трудным учебным процессом, нам пришлось сконцентрироваться и с самого начала заняться полезным делом.

Себастьян: Если раньше всё было понятно, то потом написание песен в студии стали сопровождать беспрерывные дрязги.

 

Как басист и гитарист записывают песни с другими ребятами?

Себастьян: Я должен сказать наперёд, что мы не из тех групп, которые в репетиционке или в студии будет лабать вместе. Всё это начинается обособленно, поскольку мы, семеро членов группы, живём каждый своей жизнью. Отдельно взятые участники, живущие в области Берлина, настолько разобщены, что порой индивидуальная работа даже сложнее. Есть у нас и этапы, на которых мы очень собранно работаем вместе. В таком случае, неделя тратится на репетицию композиций, на написание и редактирование песен, мы с радостью сделаем их лучше.

 

Как пишутся тексты?

Себастьян: Всегда по-разному. Для этой пластинки Кай написал довольно много текстов. Пимонте (флейта, арфа) всегда пишет тексты. У Пи тексты зачастую более иносказательные, чем у Кая. Лично мне больше всего нравится текст Кая к Quid pro quo.

Кай: У Пи часто бывают отличные идеи, он подаёт их мне, а я развиваю их дальше. У нас это обычно взаимно. Да и вообще у нас на этот счёт никакого тщеславия нет. Заглавная песня Quid pro quo, например, появилась прямо в студии посредством спонтанных выкрикиваний.

 

А планировали ли вы записывать песни с акустической гитарой?

Себастьян: Ну да, мы бы с радостью это сделали, если бы наш репетиционный зал не сгорел 23 декабря 2015 года...

Кай: С клубами дыма высоко над Берлином, столь высоко, что можно было и не увидеть. А тут ты приходишь весь такой радостный с первичной записи, желая посетить новую репетиционную, и буквально теряешься в дыму...

 

 

Дата: Июль 2016

Интервьюер: Marcel Thenee

Перевод: Макс Теребилов