Интервью с Шпеки

Журнал Szene: Интервью с ударником Шпеки (Флориан Шпекардт[1])

 

Szene: Учитывая, что вас всего семь человек, вы являетесь довольно большой группой. Как вам удается создавать альбом, к которому каждый из вас прикладывается в равной степени?

Шпеки: Это во многом благодаря внутренней демократии группы. Для нас существует базовый демократический конгломерат. Дело в том, что каждый доволен песнями и текстами. Всплесков эгоизма не случается. Группе не удалось бы просуществовать 18 лет, если бы кто-то пытался выставлять себя наперед. Это всегда по-настоящему командная работа. Над "Kunstraub" мы трудились в течение года. Сначала в берлинской репетиционной, от предварительной записи вплоть до того момента, когда мы начали конкретизировать. У нас тогда было море песен, текстов и идей. Из этого мы собрали мешочек, букет красочных мелодий, скажем так. С этим в начале апреля мы отправились в студию и стали слушать материал вместе с двумя нашими продюсерами, Йоргом Умбрейтом и Винсентом Зоргом. Из 35 потенциальных песен мы выбрали 16 лучших и стали интенсивно работать над ними. При этом некоторые мы снова отбросили, вместо них взяли другие и придумали новые идеи. Песня "Lebemann", например, была разработана полностью в студии. Наш гитарист Van Lange внезапно придумал идею для этой песни, и потом мы работали над ней в течение нескольких дней. Я думаю, это показывает не только нашу хорошую подготовку, но и желание и способность спонтанно и компромиссно реагировать. По моему мнению, на "Kunstraub" это проявилось в полной мере. Мы твердо решили, сколько песен хотим поместить на альбом. Мы пришли к выводу, что должны выбрать двенадцать лучших. Слушатель не должен надумать какую-то взаимосвязь между ними, так что он может спокойно пропускать их.  

Szene: Что вдохновило вас на это?

Шпеки: В первую очередь, заголовок пластинки. Он появился не просто так. Речь идет о краже произведений искусства в Роттердаме, когда было похищено 7 картин. Поскольку нас в группе семь человек, и это число для нас - магическое, тут же стало ясно, что это и будет нашим названием. Это мы и держали в голове все время. Однако при этом я не хочу сказать, что мы сложили концепцию альбома.

Szene: Чем "Kunstraub" порадует ваших поклонников?

Шпеки: Хороший вопрос. Есть одна маленькая история. Когда ты работаешь три месяца над пластинкой и едва ли покидаешь студию, становится трудно рассмотреть ее объективно. Потому что порой, когда ты ложишься спать ночью, то думаешь про себя: ты на абсолютно ложном пути, все это звучит дерьмово. Но на следующий день ты снова слушаешь ее и говоришь себе, что все просто супер! Просто ты уже не на расстоянии. Мы пригласили 30 журналистов на предварительное прослушивание в студию в Мюнстерланде[2]. До того момента мы думали, что "Kunstraub" будет считаться самым попсовым и понятным альбомом из всех, что мы когда-либо делали. Основной вердикт журналистов тогда был таков, что это, собственно, самая жесткая пластинка. Благодаря немецкоязычным текстам она, конечно, доступна и легкопонимаемая, но все же имеет тяжелые риффы. К тому же, без проблем определяется, что это диск In Extremo. Мы, естественно, были довольны, что его встретили именно таким образом. В нем есть кое-что и для металистов, и для тех, кого цепляет наше творчество.

Szene: О чем повествуют тексты на новом альбоме? Сильно ли они базируются на названии?

Шпеки: На собственном названии песни - естественно. Есть композиция под названием "Beute", где речь, однако, идет не о краже, а представляет собой историю об отношениях. В "Lebemann" рассказывается о жизни одного успешного вора искусства, который, расслабившись, лежит на пляже с украденными деньгами. Красную нить трудно не заметить.

Szene: Как появились тексты к этому альбому и как так получилось, что в этот раз вы поете исключительно на немецком?

Шпеки: Действительно, это первый альбом In Extremo, который обошелся без всех этих мертвых языков. Но на Limited Edition присутствуют еще две песни, одна из которых написана на древневерхненемецком. Я думаю, это говорит в пользу качества текстов. В этот раз мы не испытывали трудностей с тем, чтобы создать хорошую песню, для которой мы хотели бы использовать инструментальный материал и связать его с иноязычным текстом, который в наше время никто не понимает, только для того, чтобы поместить эту песню на альбом. На этот раз сие даже не обсуждалось. Также мы почти не обсуждали приглашение на альбом каких-либо гостей, что имело место раньше. У нас просто было хорошее чувство - так что это творение впервые обошлось без гостевого музыканта.

Szene: Как вы умудряетесь не действовать друг другу на нервы в таком длительном туре? У вас там клочки по закоулочкам не летают?

Шпеки: На самом деле, мы иногда нервируем друг друга, но только в разумных пределах. Причем то же самое будет и в том случае, если мы не будем играть вместе всего три года. Через два года мы будем отмечать свой двадцатилетний юбилей. Группа, в которой не процветает взаимопонимание, не может продержаться вместе так долго. Время от времени происходят потасовки.  Но это всегда происходит по причине, из-за которой все и дальше развивается с оживлением. Конфликты происходят не потому, что себя невозможно сдержать, а лишь потому, что хочется объяснить остальным, что пытаешься привнести в проект. Но мы слишком долго знакомы, чтобы постоянно злиться друг на друга. С группой я провожу больше времени, чем с друзьями или семьей - потому мы знаем друг друга очень, очень хорошо.

Szene: Позволяете ли вы себе с охотой отдохнуть друг от друга, если вы не в студии или туре?

Шпеки: Мы очень сильно разбросаны. Наша основная база, конечно, в Берлине, где первоначально зародилась группа. Я родом из-под Мюнхена, наш вокалист живет в Керпене и, соответственно, Хорватии, наш арфист Dr. Pymonte, который родом из ваших краев, живет в Рюгене, остальные же из Берлина. Потому между нами есть некоторое расстояние. Но рабочие циклы проходят очень тесно. Последние месяцы мы были заняты в студии, на данный момент у нас куча пресс-конференций, а когда выйдет альбом, мы дадим автограф-сессии в различных городах по всей Германии. И уж тогда начнется двухлетний тур. Перерыв будет только на Рождество, когда мы позволяем себе отдыхать по полной. Тур закончится в 2015 году нашим юбилейным празднеством в Хоэнфельден.[3]

Szene: Как лично ты пришел к своему музыкальному стилю?

Шпеки: Существует известное высказывание: "Не я нашел ударную установку, а ударная установка нашла меня". Это очень хорошее описание. Уже в три года я начал барабанить деревянными ложками по кастрюлям. Делать что-либо еще было для меня немыслимым. Сейчас мне 34, уже 14 лет я играю как профессионал, и я никогда не делал ничего другого, кроме как зарабатывал на жизнь игрой на барабанах.

Szene: Какой концертный опыт с In Extremo был для тебя самым захватывающим?

Шпеки: Это был не только самый захватывающий концерт с In Extremo, а вообще самое захватывающее событие, и это - Woodstock Festival в 2012 году в Польше. Вечером в пятницу мы играли на Wacken на главной сцене, что само по себе колоссально, и уже ночью отправились в Польшу. Там было ни много ни мало 750 000 человек. Wacken уже был невероятен, и тут ты прибываешь на место, где перед сценой стоит в 7 раз больше народу. Когда я уходил с тамошней сцены, я не смог удержаться, чтобы не обернуться и посмотреть еще раз через плечо. Поскольку мне было действительно интересно, что там такое происходит. Куда бы ты ни посмотрел - везде только люди. Никто из нас этого не забудет.

Szene: In Extremo как никто другой известны своей обширной аудиторией поклонников. В чем это отражается на работе группы?

Шпеки: Следует сказать, что это в значительной степени приносит спокойствие. Мы знаем, что можем рассчитывать на своих поклонников. Если фанаты имеются на протяжении стольких лет, то можно заметить, что работа идет несколько проще. Вследствие этого мы не обременены обязательством создавать абсолютный грандиозный хит. И, конечно, наоборот - фанаты имеют очень высокие требования. Я каждый день наблюдаю за тем, что там пишут на Facebook и различных музыкальных порталах интернета, особенно сейчас, незадолго до релиза.

Szene: В самом деле? Не случается ли так, что это принимается слишком близко к сердцу?

Шпеки: Да, конечно, однако также хочется знать, как все начинается. Это очень интересно. Также я должен сказать, что это персональное потрясение, когда кто-то пишет, что все это полное дерьмо. Читается с неохотой. Мы полтора года работаем над тем, чтобы выпустить эту пластинку. За неделю до выхода начинают сдавать нервы. Это ощущение только усиливается, когда кто-то пишет, что получится полная хрень. Но большинство людей находят работу хорошей, судя по тому, что я прочитал. Какое место мы в итоге займем в чартах, мы еще увидим...

Szene: Ваша музыка очень популярна и за рубежом. Какая из ваших фан-групп - самая сильная вне Германии? Чем отличаются концерты, которые вы играете за границей?

Шпеки: Опуская немецкоязычную область, я бы сказал, что больше всего фанатов In Extremo в России. В следующем году мы впервые посетим и небольшие ее города. Мне, конечно же, любопытно, как концерты будут проходить там. С другой стороны, Южная Америка - тоже неплохое место. Европой мы тоже можем быть очень довольны. Лишь немногие немецкоязычные группы могут похвастать таким.

Szene: Фанаты всегда реагируют на ваши песни по-разному, даже когда совсем не понимают текста?

Шпеки: У меня перед глазами все еще стоит картина последнего концерта в Москве. Когда мы играли песню "Küss mich", вся публика по-настоящему подпевала. Я был сильно впечатлен, поскольку, во-первых, они наверняка не понимали, что поют, а во-вторых, я задавался вопросом, откуда они так хорошо знают текст, ведь подпевали не только рефрен, но даже строфы. Это действительно здорово!

Szene: Невероятно! Есть ли еще что-то, что ты хотел бы сказать читателям?

Шпеки: Ну конечно! Не крадите наше искусство, лучше покупайте наше искусство!

Беседовала: Яна Ристау
Источник:
http://www.szenerostock.de/musik/musik/2013-10-09_szene-im-interview-mit-in-extremo/
Перевод: Макс "Castle" Теребилов  



[1] По непонятным причинам журнал окрестил Шпеки фамилией Speckman.

[2] Историческая область на северо-западе Германии.

[3] Коммуна в Тюрингии, родной земле Михаэля.