Мы не встаем по отрегулированным часам
In Extremo действительно не походят на мэйнстрим. Несмотря на это или же поэтому: группа регулярно штурмует чарты со своим средневековым рок-звучанием. Для Spot on News арфист Андре Штругала говорит о маленьких мошенничествах из истории группы, непрерывном "буйном веселом настрое" - а также в порядке исключения о беспорядке в стране.
В немецких чартах всегда найдется несколько исключительных случаев - в течение многих лет к ним относятся также и In Extremo. Группа из семи человек устроилась поудобнее в топ-списке со своим рок-звучанием с оттенком средневековья между танцевальными и кастинг-поп-исполнителями: два их альбома "Saengerkrieg" и "Sterneneisen" вознеслись до первого места, и если не случится ничего необычного, то их вышедший в пятницу диск "Kunstraub" тоже окажется там.
Что делает группу и ее звучание настолько привлекательными? Быть может, музыка In Extremo является своеобразным "бегством от реальности", как подтверждает арфист и волынщик Андре Штругала "Dr. Pymonte" в интервью с информационным агентством Spot on News. В любом случае, речь идет о музыкантах, являющихся настоящими райскими птицами в музыкальном бизнесе - некоторые из них еще в ГДР зарабатывали на жизнь карьерой уличного музыканта, позже группа начала карьеру на средневековых ярмарках. Собственный взгляд на бизнес и работу, а также свое "буйный веселый настрой" - In Extremo не растеряли этого с годами, о чем рассказывает Штругала в беседе.
In Extremo достигли высот в 1999 году со своим альбомом "Verehrt und Angespien".
Новый альбом буквально
только-только появился на прилавках - и он носит своенравное название "Kunstraub". Как так вышло?
Андре Штругала:
"Kunstraub"
- это, прежде всего, очень доступное для понимания слово, а также оно немного
сходится с образом жизни In
Extremo.
Мы были совершенно возбуждены, когда услышали об этой краже искусства в
Роттердаме. Мы нашли грандиозным то, что в эпоху пуленепробиваемого стекла и
полицейских эскортов с ружьями, сигнализационных систем и высокой техники
безопасности парочка типов спокойно прошла внутрь и разобралась с семью
картинами при помощи отвертки. Это могли бы быть и мы. Я имею в виду эту
воровскую уловку, элегантность ограбления.
Как же тогда "воровская
уловка" проявляется у In
Extremo?
Штругала: Наша
воровская уловка? Это было в те времена, когда In Extremo еще
только начинали свой путь, нечто в этом роде. Нам нечего было делать, мы ходили
к различным организаторам и говорили "Нас сегодня приглашали сюда".
Мы просто играли и весьма нагло расквартировывались, требовали еду и потом,
конечно, заработок. Все это выглядело немного глупо, однако такие вещи
действительно происходили!
Сильная история.
Штругала: Да,
в любом случае. Это было смелым и так "по-шпильмански". И это также
стиль жизни: Это выглядит так, что можно немного объегорить некоторых людей, но
при этом никогда не проявлять действительно злостных человеческих качеств. При
этом никто не страдает.
Вы еще произнесли
"по-шпильмански" - группа в музыкальном плане сосредоточена в
Средневековье. Чем вас очаровывает эта эпоха?
Штругала:
Вообще-то, дело именно в свободной жизни музыкантов. Это были те, кто в это
характеризующееся феодальщиной время могли жить не без свободы и дерзости. Не
существовало никаких СМИ, и это были люди, ответственные за распространение
информации. Соответственно, они были
уважаемы обществом, и им позволялось кое-что из того, что было запрещено
другим. Мы и сами не такие уж постоянные люди. У всех нас есть личная жизнь. Однако
- на этом безоговорочно сходятся все семеро музыкантов - когда четыре недели
сидишь дома, это чертовски подстегивает желание поскорее вернуться на сцену. В
этом проявляется то самое чувство, которое связывает нас со Средневековьем.
В одном из прошлых интервью вы
сказали, что все вы семеро на самом деле не "совпадающие по жизни".
Что это значит?
Штругала:
Взгляни на простого обывателя. В этой стране он всегда будет сумасшедшим.
Некоторые люди уже даже не могут прожить нормальной работой. Утром они встают,
идут на первую работу, а вечером - на вторую. Таким образом они, конечно,
привязаны к определенному месту, к определенному времени, потому не могут жить
так же свободно, как мы. Это ведь не только тур, но и запись. У нас нет такого,
чтобы поутру вставать ровно в семь, как по команде. Порой появление случается в
три, в четыре часа пополудни, а потом торчание до часу ночи. Мы живем в
основном не по внешним правилам, а по тем правилам, которые сами определяем
внутренними часами.
Звучит довольно приятно.
Штругала:
Думается мне, я бы чувствовал себя совсем не так комфортно, если бы занимался
этой монотонной тяжелой работой. В семь часов утра где-нибудь находиться,
зарекомендовать себя, а потом еще вырастить горб, потому что нуждаюсь в
деньгах. Что я хочу этим сказать: в обществе произошло чертовски дерьмовое
перестроение - честная работа в этой стране больше ничего не стоит. Есть люди,
которые горбатятся, горбатятся, горбатятся, и все равно живут в полной жопе.
Вместо этого им стоит пойти и подать заявку на Hartz IV[1]
и заглянуть в карман к офисникам. Ужасно то, что это развивается частично.
Большинство участников группы
выросло в ГДР - для музыкантов и любителей музыки это, конечно, было тяжким
испытанием.
Штругала:
Именно так. Но я должен сказать - не желая быть политичным: это было совсем не
так высокотехнологизировано и освещено, как сейчас принято представлять. В ГДР
нужно было иметь постоянную работу и быть зарегистрированным где-нибудь, чтобы
не считаться асоциальным. Однако было очень много лазеек. Существовали
фиктивные рабочие места - и с помощью музыки можно было заработать вполне
достаточно средств к существованию. Если вы сегодня не так хорошо организованы,
как профессиональная рок-группа, то стать музыкантом - непосильная задача.
В любом случае, In Extremo точно входят в список
профессионально организованных рок-групп. Вы, как известно, большие любители
использовать пиротехнику. Для вас это что-то, что придает музыке большую
грандиозность, или же просто пища для глаз?
Штругала:
И то, и другое. Мы обнаружили, что есть что-то такое в том, чтобы связывать
средневековую тему с огнем. А затем мы поняли, что при помощи пиротехники,
используя ее профессионально, можно невероятно сильно заострить внимание и
подчеркнуть определенные переходы или строки текста. Конечно, это тоже очень
затратно, и постоянно приходится слышать стоны типа "40 евро за
билет". Но мы также заметили, что люди балдеют от этого. Они буквально
околдованы, и на эти два часа позволяют увести и увлечь себя этим.
Это именно то, чего вы добиваетесь?
Предоставить людям что-то вроде бегства?
Штругала:
Точно. На концерте In
Extremo
есть
возможность закрыть за собой дверь, уйти от ежедневной рутины и присоединиться
к нам, словно к прекрасному путешествию. Это именно то, что мы имеем в виду.
Вы и раньше часто играли клубные
концерты, отказавшись от пиротехники. Запланировано ли что-нибудь такое снова?
Штругала: Это
не запланировано на начало. Конечно, мы перед туром дадим несколько
подстегивающих концертов - в Варшаве, в Чехии. Они очень маленькие, даже без
пиротехники. Очень приятно видеть, что наша музыка воспринимается и без
пиротехники. Вот почему мы устраиваем это время от времени. Ибо ты имеешь
прямой контакт с публикой, без всех этих траншей. Это все даже не так круто,
после этого ты пьешь пиво вместе с поклонниками. Мы находим все это очень
забавным.
Вот, кстати, о пиве после концерта:
является ли In
Extremo
группой, которая до сих
любит праздновать во время тура?
Штругала:
Естественно! Это, как ни странно, по сравнению с прошлым ничуть не изменилось.
А люди удивляются, что господа, которым перевалило за 45, уже приближающиеся к
полтиннику, все так же неистово празднуют. У нас это очень впечатляюще.
Источник: http://www.focus.de/kultur/vermischtes/in-extremo-in-extremo-bei-uns-wird-nicht-nach-stechuhr-aufgestanden_aid_1117930.html
Перевод: Макс "Castle" Теребилов