Интервью с Михаэлем для сайта onkelz.de
Сегодня вторник, и я встретился с Михаэлем Райном, в миру "Das letzte Einhorn", у него дома неподалёку от Кёльна. За пару часов до этого самолёт компании Germanwings врезался в гору и разбился во французских Альпах. Погибло 150 человек - масштаб катастрофы был ещё не столь очевиден. Я разговариваю с человеком, который без особых трудностей начал разговор с этого происшествия. Он рассказывает о забавном ощущении, испытываемом, когда пассажиры садятся в самолёт и взлетают. Почему такие вещи постоянно происходят по вторникам?
После пары минут покоя и стакана воды я настроил свой диктофон, включил запись, и интервью началось.
Михаэль, спасибо за то, что любезно пригласил к себе. Давай начнём с несколько необычного вопроса: сколько тебе сейчас лет?
Мне скоро 51.
Ок, ты уже 20 лет поёшь в In Extremo. Что ты чувствуешь, когда понимаешь, что группе уже исполнилось 20 лет?
Ну, сильное чувство. Особенно если вспоминаешь, как всё это когда-то началось. Очень давно, где-то до 1990, я ещё играл в настоящих панк-группах на Востоке. Именно там мы выросли. Мы играли ублюдский анархичный рок. Несмотря на давление властей. Но однажды всё это должно было закончиться, и после переворота всем хотелось пойти да посмотреть на западные группы. Здесь нужно добавить, что половина группы пришла из рокеров, другая половина - из средневековых музыкантов. Я находился где-то между ними, и однажды я сам просто оказался на средневековой ярмарке. И тогда я подумал: "Э, блин, да это же всё звучит одинаково" (смеётся), но первый страх перед физическим контактом, как я сейчас это называю, быстро растворился, меня это воодушевило, и через 2-3 недели у меня уже была моя первая средневековая группа. В ней, например, участвовал и Майк Пауленц (Tanzwut). Мы назывались Pullarius Furzillo. Правда, он несколько позже перешёл в другую группу, а я в 1995 основал In Extremo. В пасхальную субботу 20 лет назад мы как In Ex сыграли наш первый концерт в Лойхтенберге близ Йены. Это была средневековая ярмарка, и тогда мы играли по-настоящему аутентичную музыку. Я имею в виду, с волынками, без электрогитар (смеётся). Но однажды я подумал: во блин, да тут же однозначно подойдёт гитара. Тогда я позвонил своим старым коллегам, и дело пошло вперёд, шаг за шагом. А теперь, возвращаясь к твоему изначальному вопросу: эти 20 лет ещё толком не осознаются. Эта дата приближается, скоро мы играем наш фестиваль, но в остальном всё это несколько абстрактно. Вот как раз в мае мы начинаем репетировать, выкапываем кучу песен, которых не играли целую вечность - это станет отличным уроком истории. Во время прослушивания старых песен длина карьеры только познаётся. Особенно тогда, когда слушаешь песни, о существовании которых вообще забыл.
Многие рецензии и интервью с вами упоминают, что вы начинали с такого жанра, как "средневековый рок". Ты с этим согласен?
В общем-то, можно и так сказать, да. Сегодня, конечно, есть огромное количество групп, которых можно причислить к этому жанру. Практически всё, что может держать волынку, уже делает средневековый рок. Но мы в каком-то смысле были первыми, кто с уютных и атмосферных ярмарок перебрался на большие сцены, причём с приличными выступлениями. Ну и, конечно, электрогитары как отличительная особенность.
Лично я абсолютно привержен средневековой романтике и всему тому фольклору, которым она овеяна. Начиная от фильмов, книг и заканчивая музыкой. Что ты связываешь, или что вы связываете с общепринятым понятием "Средневековье"?
Денег нет на пирожок - играй на ярмарке, дружок. (громкий хохот)
Нет, серьёзно. Этот жанр был настоящим пристанищем для всех инакомыслящих в ГДР. Это началось около 1989 года. Эти чувства, что музыка передаётся через инструменты, свободу и братство - вот что это было. Люди встречались, держа в руках пиво и волынки, сидели вместе и вместе играли. Ты не подумай, я не хочу жить в Средневековье, мы бы там передохли все, но есть что-то в этой походной романтике. Притом In Extremo уже давно не средневековая группа. Мы уже давно смешали этот жанр с добротным жёстким роком. Но, понятное дело, мы всегда будем включать элементы этого средневекового фольклора, это наши корни, и волынки мы любим. В сочетании с правильным роком, с текстами, это просто великолепно.
Что означает для тебя слово "вера"?
Я - принципиальный реалист. Я не люблю все эти стереотипные символы, с которыми играется тяжёлая сцена. И всю эту чепуху а-ля 666. Мы - пёстрые пичуги, вот и всё. Если говорить о вере в себе самом... Сложно. Мои дороги с церковью разошлись, я хотел этого - весь этот надутый шар очередного политического института ничего для меня не значил. Может быть, есть что-то выше, как знать. Я имею в виду, что в такие дни, как этот, конечно, хочется, чтобы был какой-то высший разум, который наблюдает за всеми - в том числе после смерти. Но это сложно. У меня есть собственная, как я её называю, духовная основа - вещи, в которые я верю. Но это мой путь. Каждый человек, в конце концов, должен верить в то, во что хочет. Когда из веры вырастает экстремизм, то это просто писец.
Хорошо, понятно, и, собственно, так оно и должно быть. Другая тема: за 20 лет, чтобы "рубить фишку" и при этом владеть положением, нужно очень много мотивации. Были ли внутри группы такие расслоения, которые угрожали привести к её распаду?
Ах, конечно, были такие фазы. Думаю, такое было у каждой группы, которая долго играет вместе. Порой возникает мысль: "Да идите вы уже в жопу все". Маленькая ссора, неверное слово - и ты уже обижен, а эго страдает от боли. Так происходит всегда - никто не хочет переступить через себя и пожать другому руку. В принципе, я тебе вот что скажу: In Extremo - самый большой детский сад, который только может быть ;-) Мы - семеро залихвастых парней, мы знаем, что мы умеем и можем. Никакой звёздной болезни, но, честно говоря, заскоки с возрастом становятся всё сильнее, и там, где когда-то, возможно, можно было избежать спора, он теперь разгорается. Но не подумайте ничего такого, мы - не рассорившееся стадо, совсем наоборот. Это может подтвердить персонал, с которым мы всегда делим автобус, это всё очень просто. Ну и, конечно, всё только наполовину серьёзно. (смеётся) Нет у нас какой-то жёсткой иерархии или чего-то подобного.
Хорошо, что ты это упомянул, потому что об этом как раз мой следующий вопрос: вы - группа из семи человек. Насколько трудно вам принимать демократические решения или извлекать квинтэссенцию из семи вкусов в одном котле? Когда я думаю про Onkelz, то понимаю, что у них, например, любое решение сначала принималось внутри группы, а потом уже доходило до остальных. А ведь это было только четыре человека и ближайшее окружение. А у вас как проходят процессы принятия решений и написания текстов?
Ну, знаешь, такую группу вести "демократическим путём" просто не получится, но это всё же как-то происходит - не могу толком описать, правда. Я тебе приведу пару примеров: Басти, наш гитарист - это маленький производственный гений. Он просто берёт и вынимает пару песен из шляпы, когда нужно - это просто супер. Другие члены группы больше заняты по текстам. Я до поры держусь в сторонке, ну, знаешь - стою себе, никого не трогаю, а потом беру и включаюсь в процесс создания. У нас всё работает лучше всего под давлением. Происходит сдвиг, пока не сломается преграда и не польется поток музыкальных идей. И ещё кое-что касательно написания текстов: каждый вносит свою лепту. В конце концов, важно то, что это In Extremo.
А что вам даётся легче: написать немецкий текст, или же на другом языке?
В принципе, у нас почти на каждой пластинке есть одна-две композиции, которые не немецкие. За исключением последнего альбома. Написать немецкий текст всегда тяжелее, чем на иностранном. Вот возьми фразу "Ich liebe dich", например. Если это пропеть, то, в отличие от "I love you", звучит всегда говниво. (смеётся) Это настоящая мозговая работа - в немецком языке есть тысячи описаний для одного-единственного слова. Это здорово, но ещё и невероятно сложно.
Поговорим о путешествиях, Миха. Вы известны за то, что охотно и часто играете за границей. Насколько это для вас важно? Было ли это предпосылкой с самого начала?
Очень важно. Мы начали играть за границей с начала 2000 года. Довольно часто - в США или Мексике. Янки валят толпами, даже несмотря на немецкоязычный вокал. То же самое происходит и у Rammstein, у них там едва ли не больше успеха, чем в Германии. Вообще, игра в других странах всегда была для нас большим приключением. Не только из-за музыки, но и из-за людей, флоры и фауны, культуры и так далее. Особенно в Восточной Европе, там люди знают, за чем идут. Когда ты где-нибудь в России или подобной стране играешь в зале с двумя-тремя тысячами людей, то это просто безумие. Или испанские фестивали. О них я тоже вспоминаю с удовольствием.
С 2001 года ваши альбомы попадают в десятку лучших, причём два из них побывали на первых местах в немецких чартах. Ваши концерты из года в год всё популярнее. Насколько для музыканта в 2015 году, за вычетом всех приятностей, важна позиция в чартах?
Я бы солгал, если бы сказал, что сейчас никто не обращает внимания на чарты. Это такое клише. Если один раз попал на первое место, то в следующий раз на 16 или 20 уже не хочется. Зависит, конечно, и от того, когда выходит альбом. Нам на беду часто выпадало публиковать альбомы одновременно с Мадонной и другими суперзвёздами. Да, в последний раз заработали всего лишь второе место, но это тоже здорово. Хотя общество сегодня такое, что тот, кто занимает второе место, уже никак не котируется, но так оно и есть. Мы совсем не та группа, которая один раз, два раза, а то и постоянно полирует одно и то же. А ещё мы делаем издание не в двадцати различных версиях, и не выпускаем пластинку в летний сезон, чтобы оказаться в самом верху. Если что-то кому-то однажды помогает, то люди воспримут это иначе - даже в СМИ, хоть и не плохо. Как иначе-то. Мы с In Extremo продали полтора миллиона альбомов. Не считая большие группы вроде Onkelz, Hosen, Rammstein и Ärzte: какие ещё немецкоязычные группы продали столь много пластинок?
Никакие. Это правда. Теперь перебросим мост к Onkelz: в 2005 году вы впервые играли у них в качестве гостей на прощальном концерте Böhse Onkelz. Тогда это ещё можно было расценить как рискованное предприятие для вашей карьеры, у вас хватило мужества даже выступить там. Какие у вас воспоминания о фестивале, и познакомились ли вы там с группой лично?
Сплошные нацисты! (смеётся) Если серьёзно, то когда нас туда пригласили, я понятия не имел об Onkelz. У меня в голове был забавный образ рассеянных фашиков, которые потерялись на своём концерте и играют свои ранние песни, но больше я вообще ничего не знал. Но, конечно, и в фестивале с сотней тысяч посетителей я усмотрел неплохой шанс. Так что в последующие дни мы очень активно занялись группой. Я даже позвонил редакторам известных музыкальных журналов и спросил их мнение про Onkelz. Это политика, даже сегодня. Мы понимали, что если сделаем это, то что-нибудь узнаем. Да и всё равно, после всей этой кутерьмы вокруг группы мы осознали, что мы хотим это сделать. Тогда это было ясно для всех, и когда я увидел тамошнюю толпу людей, то пришёл к выводу, что не могут они все быть фашистами. Мы тогда были очень хорошо приняты, всё было очень по-дружески. Конечно, были забавные комментарии от людей, которые окрестили нас сторонниками фашизма, но я посмеялся над этим. Я играю в среде левых паразитов, понимаешь, да? Смешно.
У любой немецкой группы должны быть яйца, чтобы сделать это. Я помню огромное количество отказов от иностранных групп, это было чересчур экстремально.
Да, было такое. Но что я могу сказать? Мы решили это сделать, и решение оказалось правильным. Даже эта кутерьма вокруг Onkelz, что была тогда - просто глупости. Конечно, 35 (!) лет назад они запилили херню, были и всякие неприятные вещи, но знаешь, что: в Германии ты бьёшь кого-то, садишься в тюрьму, а потом у тебя есть право на второй шанс. Люди не верили, что Onkelz изменили своё мировоззрение за 35 лет. Больше мне сказать почти нечего.
У вас много друзей из самых разнообразных групп. От Silbermond и Fantastischen Vier вплоть до Toten Hosen из Дюссельдорфа. Была ли какая-то реакция от вашего окружения на решение быть специальными гостями на фестивале BÖHSE FÜR`S LEBEN? Положительная или отрицательная?
Не считая одной известной группы, которая в ужасе причитала, мол, как вы могли на это подписаться, никакой реакции не было. Многие группы не стали бы этого делать, и, как ты правильно сказал, для этого тоже нужно иметь яйца. Многие слухи, конечно, гуляют вокруг Onkelz, но никогда не будут признанными. Отмечу, что летом придёт где-то 400.000 людей - и кто подумает, что это всё скандалисты и ультраправые? Я тебя умоляю... А фанаты и правда очень круто приняли это, причём в обоих лагерях. Были и письма от поклонников с содержанием: "Почему вы играете для неонацистов?" Но нужно ли на такое отвечать? Сегодня можно просто ввести "Onkelz" в Google и получить кучу информации.
Верно. Кто хочет получить информацию об Onkelz, у того десятки возможностей, можно даже просто нам позвонить, чего, кстати, не происходит. Даже из прессы. Да и хер с ними. Миха, мы с тобой впервые встретились за кулисами на концерте у Штефана. Вы с ним ведёте дружбу?
Именно так. Мы были давно знакомы, но по-настоящему я узнал Штефана на Wacken Open Air. Там он сам к нам пришёл, и мы очень мило побеседовали. Он пригласил нас в Берлин на After Show Party, он пришёл ко мне на 50-й день рождения, это действительно по-дружески.
Потому я и спрашиваю, если вы друг друга знаете и любите, то гостевое участие становится в разы менее напряжённым.
В любом случае. Некоторое время назад я встретил Gonzo и Pe, они были очень радостны и приветливы, сами к нам заглянули. Очень вежливые и почтительные.
Вашему последнему альбому Kunstraub уже успело исполниться полтора года. Когда уже у поклонников In Extremo будет пополнение?
А вот что я вам теперь могу сообщить: к нашему 20-летию мы напишем песню, которую сыграем в мае, и она тоже будет называться "Loreley". Красиво и с пафосом, так сказать, не стоит пускать козла в огород, всё равно капусты нажрётся. (громкий смех) Ну, а в 2016, конечно, выйдет новый альбом. Естественно, массовая подготовка уже развернулась. В этом году мы хотели светиться пореже, но, так и быть - такой шанс, как BÖHSE FÜR'S LEBEN упускать просто нельзя. Как и несколько других фестивалей, которые пробивают до дрожи. Greenfield, Nova-Rock, наш фест. И тогда, в следующем году, настанет момент истины, и In Extremo выпустят новый альбом.
В этом году вы празднуете свой неоднократно упомянутый фестиваль. Причём не где-нибудь, а в месте, окутанном настоящей мифологией, сказаниями и историями: на открытой сцене в Лорелай. Многие старые попутчики будут праздновать вместе с вами. Среди них, например, Schandmaul, очень известная группа средневекового жанра. И когда я вспоминаю о легендарном концерте Onkelz 2003 года, то накатывают самые крутые ощущения. Чего следует ждать от фестиваля?
Вопрос в том, чего ожидать не следует, ха-ха. Мы очень многое предлагаем фанатам. Прекрасные группы, не только средневековые, но и мастера вроде Die Krupps, хорватская группа под названием Manntra, которую знает каждый. Они всё делают сами. И мне они чертовски понравилось, все даже немного нервничали, пока нам не дали согласие. Парни из Manntra сначала не поверили, даже испугались, когда я пригласил их к нам на разогрев. Ещё будет реслинг на базе средневековья, очень классно, с жёсткой рок-музыкой и мечами, волынками - полная программа. Фестиваль для всей семьи со средневековой ярмаркой и т.д. Три дня с огнём, танцами и льющейся рок-музыкой.
Почему именно Лорелай?
Помимо Лорелай, у нас было ещё два возможных варианта: Лейпцигский памятник Битвы народов, например. Меня это, правда, не устроило, в том месте было пролито слишком много крови. Оставалась ещё старая территория фестиваля Highfield. Совершенно случайно мы тогда познакомились с важной персоной из менеджмента Лорелай, помимо прочего, он ещё и сумасшедший поклонник In Ex. Вот и получилось. Благодаря атмосфере это место, как ты уже сказал, сказочное - причём в прямом смысле.
В конце концов мы снова возвращаемся к концертам BÖHSE FÜR`S LEBEN. Что ты ожидаешь от шоу, от самих концертов? И будет ли это, помимо Lausitzring, один из ваших крупнейших концертов?
Мы играем там четыре дня. Естественно, у нас есть стимул менять несколько песен за концерты. Тогда будет нескучно. И если это будут всего 2-3 песни, которые мы не играли в предыдущий день, то это будет отличной репетицией к нашему фестивалю. (смеётся) В целом, мы очень радуемся шоу, и мы очень ждём реакции новых фанатов на наше появление. Ориентироваться на 2005 теперь уже нельзя. Ведь очень многие поклонники подросли. И это великолепно.
Миха, спасибо огромное за интервью. Передай, пожалуйста, сердечные приветы шести своим коллегам, а последнее слово принадлежит тебе:
Мы в предвкушении лета, будем рады Onkelz, рады увидеться со всеми вами. Всем критиканам: дайте людям второй шанс. Девиз "Горбатого могила исправит" здесь не подходит! Сами посудите. Если бы мы думали что-то плохое об Onkelz или их фанатах, мы бы в жизни не согласились играть для них. Просто доверьтесь вашей группе. Во всяком случае, мы готовы сыграть перед четырьмя сотнями тысяч поклонников Onkelz.
Брал: Dennis Diel
Оригинал: http://www.onkelz.de/2015/05/michael-das-letzte-einhorn-rhein-von-in-extremo-im-interview/
Перевод: Макс Теребилов
Фотография: Christian Thiele
