01.11.2009 – СПб, Главклуб. Отчёт.

Начнём, пожалуй, с самого начала. А именно, с ночи с субботы на воскресенье, когда я дошила-таки свой «нетривиальный прикид», а именно пёструю чёрно-бело-красно-синюю юбку-«почти-солнце» и «пиджак а-ля Айнхорн». Я дошила прикид, легла спать, увидела сон, в котором в сети обнаружились фотки Айнхорна с какого-то концерта сильно после нашего - и на этих фотках на рукава его пиджака были спиралями нашиты ленты, красная – на чёрный и синяя – на белый. Как у меня :) Я проснулась и подумала, что это хороший знак.

А потом меня затрясло. Я ничего не могла делать, у меня всё валилось из рук, а сами руки дрожали. Я сидела, пялилась в монитор, на котором был мой рабочий стол, и периодически возникал скринсейвер с фазой луны, и курила. В конце концов, я заварила успокаивающий чай с пустырником, взяла заброшенное вязание и почти полтора часа успокаивалась. В перерывах переодевшись и накрасившись.

Компания моя, предполагавшая ещё двух существ, благополучно обломалась, так что на концерт я шла одна.

Я пришла туда в начале седьмого, у клуба уже стояло некоторое количество народу, а в клуб, понятное дело, не пускали. Ожидая открытия дверей, мы мило поболтали с какой-то девушкой, потом подошла её подруга, оценившая мою юбку и поинтересовавшаяся, как выглядит верхняя часть прикида. А потом двери открыли, и мы пошли в клуб. Стратегический план «приехать рано, чтобы зайти в числе первых и встать у сцены» наполовину провалился, потому что от сцены меня всё-таки оттеснили во второй ряд, впрочем, девушка, стоявшая передо мной, была невысокого роста, и мне всё было прекрасно видно. Да, на In Extremo я хожу не столько слушать, сколько смотреть, поэтому моё расположение меня весьма порадовало. Кстати, на мой не слишком притязательный слух, звук тоже был довольно приличный, даже у сцены, где я стояла.

Разумеется, после этого было ожидание. Когда техники стали расчехлять инструменты, народ принялся вопить «In Extremo!» в чём, я, естественно, не могла не поучаствовать.

Наконец, свет погас, зажёгся снова, а из динамиков раздался Requiem. Я пыталась вспомнить слова и петь. Не вышло, разумеется :) Под конец песни господа музыканты появились таки на сцене, свет зажёгся в полную силу и раздались первые такты Sieben Köche.

Так, поскольку сет-лист я не помню от слова «совсем», пропустим эту часть, всё равно скоро кто-нибудь его куда-нибудь выложит. Из того, что помню, были уже названная Sieben Köche, Frei zu sein, Sängerkrieg, Vollmond, Poc Vecem, Ave Maria, Singapur, Второе Мерзербургское (о, как оно было вовремя и в тему!), Flaschenpost, En Esta Noche, In diesem Licht, Mein Sehnen, Spielmann, Spielmannsfluch, Wind, Krummavísur, Ai vis Lo Lop, Villeman og Magnhild, Omnia Sol Temperat, Küss mich, Auf's Leben. Естественно, даже если я вспомнила всё, никакого порядка в моем списке нет :)

Итак, началось всё с «Семи поваров», и я как начала, так и подпевала всем песням в полный голос. Пару раз правда, срывалась на почти хрип, но выдерживала. А на Vollmond мелкое конфетти попало мне в рот и я чуть не поперхнулась.

На Sängerkrieg'e нас, естественно, попросили «подпевать» то самое «оу-оу», что мы честно и делали. Вообще, народ вопил постоянно и подпевал практически всему, думаю, ребята впечатлились.

 

Да, лирическое отступление, точнее, нарушение хронологии повествования. Костюмы! Наплечники Пфайфера, зеленая хламида Марко, ну и костюмчик Айнхорна. То, что было на остальных, костюмами назвать уже сложнее :) Адекватно-антуражно смотрелись штаны Пимонте и то, что было на Моргенштерне. Басти и Люттер решили не заморачиваться. Впрочем, Люттер хотя бы оброс и улыбался (хоть и не так часто, как хотелось бы), так что был тоже мил до умопомрачения, а Басти чучеленок настолько, что ему прощается даже «не-антуражный» прикид.

Пытаясь вернуться к хронологии: песне на третьей или четвёртой (короче, недалеко от начала) этот самый Басти, кажется, ухитрился порвать струну, потому что некоторое время возился с гитарой, явно что-то подстраивая, а на следующей песне Пфайфер «споткнулся» об валяющуюся на сцене струну, подобрал её, смеясь, показал Ланге, и положил тому под ноги.

Где-то тогда же девушка, стоявшая передо мной, после очередной песни бросила на сцену букетик розочек. Миха его подобрал, спросил «Is it for me?» после чего, получив явно утвердительный ответ, раздал по розочке всем музыкантам, а оставшиеся заткнул за пояс. Ненадолго, впрочем, потом он положил их возле ударной установки, где они весь концерт и лежали, а потом он их унес с собой :)

Потом уже в середине концерта, нелады были у Люттера с его басом, и Ai vis lo lop начали «акапелла». То есть, пока Люттер возился с басом (ну, вроде бы это было тогда, но моя память как-то сильно похожа на дуршлаг, так что может врать), остальные переговаривались и веселились, Айнхорн полушёпотом спел первую строчку. Зал подхватил и пропел почти весь первый куплет, правда, под конец куплета совсем разбежавшись «кто в лес, кто по дрова». Тем временем Кай привел бас в приемлемое состояние и песню стали играть «нормальным образом». Зал ликовал, подпевал, пел на проигрышах, чем явно впечатлил как минимум Ланге, который на одном из этих самых проигрышей вышел «на авансцену».

Наконец, была объявлена «последняя» песня. Auf's Leben. На Am goldenen Rhein перед ней Миха сказал: «Wir trinken zusammen euch – auf's Leben». Нынче было всё тоже самое, но по-английски. Вообще, к вопросу о языках, когда они только вышли, Моргенштерн подошёл к микрофону и сказал то ли «Здравствуйте», то ли «Добрый вечер» – я не помню точно, но суть не в этом. Как я поняла потом, он вроде как русский учил в школе (за точность информации не поручусь, я могла не расслышать). А в течение концерта Миха практически после каждой песни говорил «Спасибо» (совершенно без акцента, кстати), регулярно признавался в любви нашему славному городу (и я его прекрасно понимаю и поддерживаю в этом прекрасном чувстве! :) ), и где-то ляпнул классическое для иностранных музыкантов «На здоровье», когда пил. Я внутренне взвыла и думаю, не написать ли ему тоже «краткий ликбез по русским тостам :)

Ну так вот, Миха объявил «последнюю» песню, зал дружно взвыл, завопил, что «мы так не согласны», лично я крикнула, что «We won't let you go», на что Миха заявил, что «может быть, они споют еще несколько песен». Ну да, куда бы они делись, от наших воплей «We want more! In Extremo!» Выйдя на энкор, Марко принялся развлекаться, играя на волынке сначала «Калинку-малинку», а потом вообще «Катюшу». А мы это пели! Чем явно несказанно веселили музыкантов. Первой на энкоре была Küss mich, и Айнхорн внаглую требовал, чтобы мы пели припев :) Да мы ж с радостью!

Наконец, действительно последняя песня, по традиции – Villeman og Magnhild. Хоровое пение зала было и здесь, вообще, в какой-то из таких моментов у Басти на лице вместе с лыбой до ушей было написано «Да они ж и сами все споют!». Конечно, споём, только нам ведущий голос нужен! :)

А под конец Villeman og Magnhild Айнхорн взял барабанные палочки (ибо большой барабан с колотушкой они, естественно, не привезли, что и понятно – такая дура!), отодвинул что-то от установки и стал играть свою «партию». Под конец этой партии Моргенштерн ему сказал, что он держит палочки наоборот – потому что Айнхорн рассмеялся и перевернул палочки, правда, стучать было уже практически нечего – ну, то есть из его «партии» нечего, так что он немножко «помог» Моргенштерну доиграть песню, пройдясь палочками по всему, до чего дотянулся.

Лирическое отступление номер два. Пиротехника! Она была! Хоть и мало, а на Spielmannsfluch явно планировалась, но не сработала – потому что в какой-то момент Айнхорн замер на несколько секунд, а потом на следующем проигрыше они о чем-то ржали.

В общем, доиграли они «Филлемана», покидали в зал палочки, медиатор (Ланге), открыток и бумажек с надписью In Extremo, и утопали в гримёрку. Народ постоял полминуты, и стал расползаться. Я подумала-подумала, достала буклет от Am goldenen Rhein и ручку, предусмотрительно с собой взятые, и пошла к коридору, ведшему в эту самую гримёрку. Охранников почему-то всегда впечатляет обращение «Господа охрана!» – они сразу становятся вежливые и отвечают на всё, что спросишь. Хотя, может быть это просто в «Главклубе» они такие. Спросила я охранников, есть ли шанс заполучить автографы господ музыкантов, на что получила ответ, что может быть, если они выйдут, что пока непонятно. В общем, встала я у загородки напротив коридора, рядом с какой-то парочкой, и стала ждать. В какой-то момент в коридоре появился Миха, парень, стоявший рядом со мной, что-то завопил, Миха исчез, через полминуты появился снова и кинул парню толстовку. Воплей было! И мы продолжили ждать. Ещё через какое-то время появился Марко, я тут же отыскала его страничку в буклете и, умильно улыбаясь, попросила автограф. Рядом тут же образовалась толпа, Марко раздавал автографы, фотографировался с народом, улыбался, благодарил за комплименты вроде «You are great!» (я эту банальность тоже ляпнула), на вопросы, где Миха (почему-то собравшуюся тут толпу больше всех интересовал именно Миха ) отвечал, что он сейчас выйдет. Потом Марко ушёл, а мы продолжили ждать. Пока мы ждали, рядом со мной оказался кто-то явно из организаторов, увидел у меня в руках буклет и попросил посмотреть, спросил, что сие есть, после чего сказал, что в этом клубе можно будет в следующий раз устроить «нормальную пиротехнику», «почти как там» (в смысле, в буклете). Стоящие рядом тут же стали спрашивать, когда будет следующий раз, на что нам ответили, что скорее всего, года через полтора, потому что наши любимые менестрели планируют писать новый альбом! И, соответственно, не до гастролей им немножко будет :) Разумеется, это все пока еще «большой секрет», так что в данном случае я внаглую сплетничаю и распространяю «крайне неподтвержденную» информацию ака «слухи». Поэтому, если что – меня не пинать! :)

Наконец, наше ожидание было вознаграждено, но ещё не совсем вполне – к нам вышли сначала Люттер и Басти, а потом Моргенштерн и Пфайфер. Чувак, давший Марко маркер, куда-то испарился, ни у кого из тех, кто протягивал Люттеру билеты, открытки и буклеты за автографом, не было ручки или карандаша, а тут рядом стою я и судорожно листаю буклет в поисках фотки Люттера. В общем, половину автографов Кай писал моей ручкой. Пока я искала его фотку, я успела спросить: «Lutter, where is your photo in this booklet?!» на что он улыбнулся – господи, как же ему идет улыбка! Наконец я нашла его фотку, он расписался, да еще и вложил мне в буклет одну из тех фоток-открыток с несколькими их автографами, которые он раздавал (она у меня из буклета несколько раз выпадала, и её мне возвращали сначала сам Кай, а потом один из охранников), а я сказала ему то, что мечтала сказать еще с тех пор, как посмотрла Raue Spree: «Smile more often! You are so cute when you smile!» На что Люттер тут же смущенно улыбнулся. Я скаваилась – не будь толпы вокруг, прям там бы и растеклась медовой лужицей. Потом я не менее судорожно искала в буклете фотографию Ланге, который был хоть и чуть подальше от меня, чем Кай, но всё ещё достаточно близко. Наконец, найдя её, я протянула ему буклет, с воплем «Басти!» – чтобы привлечь его внимание. На лице у него тут же расплылась жутко довольная лыба, и он расписался прямо на фотке (остальные стратегически расписывались на страничках с подписью).

Ну а потом терпение наше было вознаграждено сполна, ибо к нам вышел Айнхорн! Правда, посмотрев на толпу, он решил обойти загородку и выйти к нам в зал, так что моё крайне удобное расположение мгновенно перестало быть удобным, и шанс «покрасоваться» перед mein lieben kawaii тоже был упущен. Но его автограф я всё-таки заполучила! А потом, посмотрев на часы, я поняла, что если сейчас уйду из клуба, то могу даже успеть на метро, и стала выбираться из толпы. Впрочем, выбравшись, я засекла Моргенштерна, спокойно беседовавшего с одной из зрительниц (причём наполовину по-немецки, наполовину по-русски), и не могла не попросить автограф ещё и у него. Ему я тоже сказала, что он «great» :) Ну а потом я все-таки решила отправляться домой.

Автор: Teri Grander ©