Интервью с Михой, Басти и Шпеки для tz.de
In Extremo о новом альбоме: "Выплюнули все искусственные зубы!"
Мюнхен - In Extremo возвращаются с новым альбомом. К реализации Quid pro Quo музыканты рассказывают в интервью об обложке CD и о своём уникальном стиле.
Естественно, средневековый рок - это довольно нишевая программа. Тем не менее, это довольно прибыльная ниша. По крайней мере, для групп вроде In Extremo, которые снова покорили фестиваль Rockavaria в Олимпийском стадионе. Берлинцы, рождённые в ГДР, зажигают уже 21 год, и сейчас они популярны, как никогда раньше. Сегодня выходит новый альбом Quid pro quo. Мы пригласили вокалиста Михаэля Райна, гитариста Себастьяна Ланге и ударника Флориана Шпекардта на интервью.
Было ли создание альбома несколько рутинным?
Себастьян Ланге: Нет. Я всегда радуюсь моменту, когда появляются первые оттиски. Открываешь пакет от звукозаписывающей компании - и вот у тебя в руках вещь, над которой ты трудился целый год.
Флориан Шпекардт: Это повод для гордости. В такой альбом вкладываешь не только душу, ты много борешься за него и не спишь ночами. Мы проводим в студии целые месяцы. В какой-то день думаешь, что идёшь по ложному пути, а на следующий день снова всем доволен. Мы - семь человек с семью мнениями. Либо мы всё делаем вместе хорошо, либо всё запарываем вместе.
Делаете ли вы выходные во время записи, чтобы не вцепиться друг другу в глотки?
Михаэль Райн: Мы возвращаемся по домам. Первая стадия записи проходит в студии. Потом у нас две недели отдыха, и мы возвращаемся к работе. Это несколько помогает расслабиться.
Ланге: Можно снова вернуться в семью и остаться человеком.
Райн: Если проанализировать нормальный рабочий год, то получается где-то 200 дней, в течение которых мы проводим вместе 24 часа в сутки. Это больше времени, чем ты проводишь со своей семьёй или с подружкой. Это нужно хорошо понимать и делать общее дело.
Какова была цель, которую вы наметили себе в начале своей карьеры?
Райн: Мы, как и все, просто заперлись в спортивном зале и стали объединять средневековую музыку и рок. Что из этого в итоге получится, тогда никто даже не предполагал.
Ланге: Тогда никто даже не задумывался об этом. Везде говорилось: Что делают эти типы в средневековых доспехах? Что это за игра такая?
Хотите ли вы когда-нибудь распрощаться со Средневековьем?
Райн: Зачем? Это истоки группы. Почему мы должны о них забыть? Это факт, как к нему ни относись.
Ланге: И эти истоки сделали нас столь успешными. Так что всяк сверчок знай свой шесток!
Обложка альбома демонстрирует яростную потасовку...
Райн: Это настоящее фото, не монтаж!
Ланге: В этот момент, конечно, выплёвываются искусственные зубы и бутафорская кровь. Пару раз прорепетировали - и всё прошло гладко. На переднем плане вот такая картина, а на заднем мы братаемся.
Была ли критика - из-за насилия и т.д.?
Ланге: Нет. Эта обложка не содержит пропаганды насилия. В глазах даже можно увидеть весёлые огоньки.
Пару слов о туре: намерены ли вы играть новый альбом целиком?
Ланге: На концерте в два с половиной часа нельзя целый час играть только новый альбом. Приходится выбирать.
Стоит ли у вас обычно вопрос, какие инструменты вернуть на сцену? Решает ли это каждый сам?
Райн: В зависимости от того, что нужно для песен.
Шпекардт: Мы всегда едем из Берлина в Мюнстерланд с грузовиком вместимостью 7,5 тонн. И весь он набит покрытыми пылью средневековыми инструментами. Потом настает момент, когда хочется, чтобы альбом звучал очень своеобразно. И тогда нужно прошерстить весь этот хлам. Первейшим звуком диска стал трумшайт. На нём очень тяжело играть, и он очень древний.
В вашем музыкальном жанре и в метале фаны до сих пор покупают альбомы, в то время как в других жанрах их лишь скачивают.
Шпекардт: Очень жаль, что музыка всё чаще теряет значение, которое когда-то имела. Для меня это до сих пор самый крутой вид искусства. Музыку создают вместе. Музыка также очень сильно влияет на тебя, что создаёт определённое настроение. Нам повезло, что наши фанаты хотят иметь наши альбомы, а не качают их на халяву, они хотят держать их в руках.
Даже винил?
Райн: Само собой.
Шпекардт: Он также выходит как двойной винил. 180 грамм.
Райн: И обложка там, конечно, совсем другая. Просто бомба!
Интервью: Antonio Seidemann
Перевод: Макс Теребилов