23. Sängerkrieg-тур, часть 1
Цюрих, 9.12., Schützenhaus Albisgütli: Наконец-то снова на настоящих сценах! Наконец-то снова настоящий отрыв! Наконец-то настоящий Sängerkrieg! Как классно было играть там и тут в маленьких клубах, глядя прямо в глаза благосклонных слушателей/зрителей, так же классно было и вновь путешествовать по большим залам, в которых наконец-то снова можно было перестать жалеть свои усилители и, говоря от лица гитарной фракции, перестать постоянно уворачиваться от обезумевших волыночных трубок по дороге к микрофону. Ещё пара шоу в голландских карликовых клубах – и нам, наверное, пришлось бы откапывать свои старые шлемы.
После 700-километровой поездки из Франции в Швейцарию через Германию, и всё это в шатающейся автобусной койке, кровать в отеле пришлась кстати – равно как и выходной в Цюрихе был очень хорошей идеей. Борис и я приняли приглашение нашего друга к маленькому путешествию в горы, бесцельно и в неподходящей обуви походили в поисках Хайди по снегу, и в итоге оказались в столовой швейцарской армии. Кушать в Швейцарии, похоже, нечего, во всяком случае, в ранний день. И потому армейская столовка показалась нам прекрасной альтернативой, из-за полной готовности и всё такое. Но, как бывшие уклонисты и военнообязанные, мы здорово обманулись в своих ожиданиях. „Повар придёт только в пять часов“, - долетела до нас фраза ещё до того как мы подошли. - „Однако вы уже можете сделать ваш заказ!“ Как раз пошёл четвёртый час! Спасибо, блин! Слава Богу, был у нас один изгнанный швейцарец, который всё нам перевёл. Изучив меню, мы поняли, что их блюда состоят исключительно из всевозможных вариантов приготовления конины, потому мы сделали выбор в пользу стаканчика с мороженым. Ай да швейцарцы, ай да сукины дети!
В этом году в Цюрихе мы играли в „Schützenhaus Albisgütli“, его атмосфера вспоминается по палатке на Мюнхенском Октоберфесте. Однако звук в этой огромной бане был вполне приличным, что выяснилось уже на саунд-чеке. Бас в минимальной голландской настройке заставил штанины порхать, отчего Марко на миг побледнел. А я сыграл ещё шестёрку и был доволен. Вскоре после этого состоялась запланированная встреча с цюрихской пожарной командой, которая с явным недовольством оглядела нашу пиротехническую армаду, бросая скептические взгляды на деревянный потолок. Но всё остальное вплоть до газобаллонной установки было одобрено нашими добросердечными коллегами.
Через несколько минут прибыла наша разогрев-группа, The Black Sheep, несколько юных девиц из Кёльна, которые вели приличную игру и имели пару приличных песен в репертуаре. Я наблюдал за их саунд-чеком возле лавки с CD одного швейцарского торгаша, у которого, помимо нашего нового Sängerkrieg Radio Show, был в ассортименте и альбом The Black Sheep.
- А что, CD уже вышел в Швейцарии? В Германии он появится только в марте! – спросил я, недоверчиво разглядывая обложку.
- Нет, это старый! Он 1991 года! С тех пор они ничего не записывали! – заверил он меня.
- Что-то не могу я себе этого представить! - проворчал я. – Их гитаристка тут поведала мне, что ей только 22, а певице 18. Это, наверное, совсем ранняя работа!
Торговец дисками онемел.
- Ой, как неловко! Тогда я, пожалуй, запакую это всё обратно, пока жалобы не пошли, – улыбнулся он. – Кажется, это не та группа!
Ровно в 21:00 мы вышли на сцену и начали. Часть сценического оборудования всё ещё была в Германии и прибывала лишь завтра в Грац вместе с мерчем, но это нас нисколечко не беспокоило. Мы включили в программу ещё пару песен с нового альбома и были заметно возбуждены. Отбросить старые хиты – это, пожалуй, всегда простейший способ вызвать недовольство публики, но мы были настолько уверены в новом материале, что даже поместили большую часть песен в сет-лист. Нужно же хоть изредка играть концерты без Herr Mannelig.
Швейцарская публика пришла в полном объёме, звук был чудесным, а наше настроение – хорошим. Первые часы прошли гладко и без проблем на сцене, пока Михаэль не оказался не в то время не в том месте, и дождь искр из огненного фонтана не обжёг ему руку и бок. Миха лишь коротко сморщил лицо и отбежал в сторону, чтобы за сценой уведомить персонал о своём состоянии, а те потом должны были объяснить всё санитарам. Впрочем, могло быть и гораздо хуже. У меня в голове внезапно пронёсся тот случай десятилетней давности в Мангейме, и я подозревал о возможных последствиях, ведь ожоги в первые минуты почти не ощущаются. Один мой друг, случайно работающий в цюрихской университетской клинике, и ещё случайнее стоявший прямо возле сцены возле микшерного пульта с проходкой за кулисы, торопливо и озабоченно заказал из клиники обезболивающую мазь, в то время как санитары ещё быстрее раскидали свои рюкзаки по полу и стали накладывать всевозможные бинты. Во время куплетов Миха выбегал обратно на сцену и пел, а потом снова возвращался за сцену, где ему залечивали раны и перевязывали. Для публики это определённо было странное событие, поскольку вокалист после своих вставок постоянно покидал сцену, но кроме этого факта едва ли кто-то из зрителей понял, что случилось. Во время выхода на бис мы были ограничены самым необходимым, и, в соответствии с этим, наша гостевая книга была завалена вопросами. Но на следующий день, когда в Граце Миха весь день простоял на сцене с перевязанной верхней частью туловища, все, конечно, всё поняли.
Сразу после шоу Миха на машине скорой помощи был доставлен в ближайшую клинику, пока мы сидели на бэкстейдже и надеялись на хорошие вести. Через полтора часа по телефону поступили некоторые прояснения: ожоги были ужасные, но в самом начале они выглядели значительно хуже. Через пару часов Миха явился в туравтобус с парой шприцов и громадными сумками, полными перевязочного материала, и мы отправились в направлении Граца.
Грац, 10.12., Helmut-Lizt-Halle: По количеству километров путь от Парижа до Цюриха ни на грош не отличается от пути от Цюриха до Граца. Очень хороший способ насилия над нашим водителем автобуса Олли, пока мы лежим в койках и можем выспаться. Или даже лишь притвориться, ведь есть же столько прекрасных мест, таких, как верхний этаж найтлайнера. Около полудня я проснулся и заковылял в коридор, где в фойе на временно построенной фабрике-кухне уже расположилась куча людей с камерами. Я получил от нашего тур-менеджера Дирка приказ не слишком много завтракать, ибо через час начнётся! Твою же мать, я ведь и правда уже забыл, и, готов спорить, остальные коллеги по группе за своими ширмами сделали то же самое. Сегодня же будет записываться кулинарная передача от RTL II, где различные повара соревнуются друг с другом, а в конце им светит барыш в виде ресторана в Мюнхене. Я не представляю, как это на самом деле проходит, я почти не смотрю телевизор, а уж тем более кулинарные передачи (мои коллеги иначе думают, учитывая моё частое использование кухни в студии, так что эта передача мне была бы кстати), но все уже ждали нас.
Кроме того, для трёх остававшихся поваров была организована такая задачка, как готовка для группы в туре. Для этой цели в огромном зале даже установили большущий стол, перед которым даже поставили пару камер. Уютненько, ничего не скажешь! Жалко только, что Миха не смог присутствовать, поскольку он, увы, вновь двинул в больницу, чтобы его снова обработали. Как раз тогда, когда мы сидели в центре зала за накрытым столом, окружённые операторами, ведущими, кабельщиками, осветителями и поварами, строили сцену вместе с персоналом. Мы поднимали за них бокалы изысканного красного вина, о чём каждые десять минут громко сообщал Dr. Pymonte.
Миха пришёл в зал через час, свежезабинтованный и с улыбкой до ушей. Я знаю его уже почти 25 лет, и я должен сказать, что я встречал очень мало людей в своей жизни, которые в таких происшествиях не теряют самообладания. Миха всегда видит жизнь позитивно, и, взглянув на его ожоги после шоу в Граце, на которые санитарки и наложили бинты, я по-настоящему восхитился им. Ожоги выглядели ужасно, но он просто стоял, улыбался мне и спрашивал, нет ли у меня камеры, чтобы это запечатлеть.
Хоэнемс, 11.12., Tenniseventcenter: Мы ещё вчера услышали о том, что в Хоэнемсе, возможно, даже сауна будет за кулисами. Однако наши ожидания сегодня были просто переплюнуты, поскольку это закулисная область находилась прямо в сауне. Первое место за лучший бэкстейдж в мире, похоже, австрийцы надолго удержат за собой это звание. Но пока я в столовой встречался с налоговым бюро и вынужден был ответить на пару открытых вопросов о бухгалтерских делах, вся группа во главе с мерчендайзерами пробовала всякие настоечные извращения. Особенно настойка «Ундерберга» была в почёте у мерчендайзеров, в то время как Доктор и Себастьян позднее добавили ещё и французского красного вина. Я пришёл как раз тогда, когда к концу подходил краткий экспериментальный этап с пивом. К счастью, ибо пивной коктейль просто жутко воняет, что я помню ещё с нашего тура по Финляндии, где пивные коктейли также были отвратны. Но у финнов тогда были и пепельницы в сауне, и потому они, будучи реальными изобретателями этого всего, ушли не слишком далеко. Во всяком случае, в плане вкуса.
Tenniseventcenter был теннисным залом в прямом смысле этих слов, и даже наш концерт проходил в какой-то такой манере. Но мы не были здешними подопытными кроликами, поскольку повсюду вокруг висели плакаты других групп, которые играли здесь до нас. Но на этом бэкстейдже нам, пожалуй, и открывать концерт было бы хорошо, так что прямо из комнаты отдыха мы отправились на сцену, а потом снова в сауну, пробовать вкусные коктейли из «Ундерберга» и «Бордо».
Фрайбург, 12.12., Rothausarena: Мать честная, этот зал для наших целей был слишком большой – по крайней мере, так показалось на первый взгляд. Персонал здесь передвигался только на самокатах и, таким образом, преодолевал расстояние в километры, даже наш путь в столовую, казалось, занял полдня. За это время едва ли можно себе представить, как в этом зале кто-то может создать настроение, но Фрайбург всегда был обителью хорошего настроения. Так и в этот раз. В конце концов, заладилось даже с нашим интро, с всадником на проекционном экране. Почему-то в последние дни он беспричинно отказывался шагать по нашему велению. Сегодня он, наконец, сдался и подчинился нашему Слову. К тому же, здесь, во Фрайбурге, в продажу впервые поступили наши фирменные стаканы с Sängerkrieg. Ваше здоровье!
Саарбрюккен, 13.12., E-Werk: Вонизм на бэкстейдже медленно, но верно становился невыносимым донельзя, поскольку на каждом возможном отрезке труб отопления мы целыми днями пытались сушить наши костюмы. Это было совершенно бесполезно, и вот, по прошествии где-то недели в туре, у всех уже выработался иммунитет.
E-Werk в Саарбрюккене – это фантастический зал с высокой сценой, и то, что тут нам понравится выступать, не вызывало сомнений с самого начала. Дамы из «Чёрной овцы», как всегда, показали себя на сцене, и в нашей гостевой книге множились комменты от фанатов In Extremo, которые были довольны нашим выбором разогрев-группы. Но и за сценой медленно начинался полный отрыв. К большой радости нашего персонала, разные гримёрки на бэкстейдже в Саарбрюккене были закрыты перегородками не до самого потолка, так что можно было услышать фактически каждое слово из соседних гардеробов. Между нашими комнатами было помещение с большим столом в центре, за которым смех становился всё шире и громче. Вечер продолжался, пока девушки не заметили, что говорят, вообще-то, только о них, а темы вроде увеличения размера груди были особенно популярны у персонала.
Тем временем, техник Ади, который в таких вещах всегда был впереди планеты всей и никогда не брезговал комментариями, пытался спрятаться под огромной горой одеял, чтобы побороть холод. К счастью, уровень заболевания в группе держался на низком уровне, причиной было также то, что большинство из нас весьма предусмотрительны. Борис и я некоторое время даже просидели под капельницей, чтобы дать себе просто взрывной заряд витамина С.
К сожалению, нам так и не удалось после концерта выйти к лавке с мерчем, чтобы раздать автографы. Мы ушли со сцены, устроили себе небольшой перерыв, поспорили о пользовании двумя душевыми кабинками и встретили, в лучшем случае, 10 последних посетителей у лавки. Видимо, есть такое правило: чем больше зал, тем быстрее охранники, и этим фактом мы не особо-то довольны.
Оффенбах, 14.12., Stadthalle: Пока Миха, Себастьян и я дискутировали в тур-автобусе о новых идеях касательно In Extremo, в 6:00 утра мы уже припарковались у Stadthalle в Оффенбахе. К тому же, мы как раз преодолели расстояние в 700 километров. Опять слишком мало сна, но, во всяком случае, хоть койка не дрыгается, когда ты в ней ворочаешься.
Городской зал больше напоминал спортивный зал и явно видал лучшие дни, но звук был хорошим, и не было причин для плохого настроения. Ещё и на бэкстейдже нам выделили четыре разных комнаты, ну, хоть хватит места для мокрого сценического гардероба. Во второй половине дня, когда все члены группы включили свои ноутбуки, из всех комнат стали постоянно доноситься аплодисменты. Причина в том, что все так или иначе загрузили стартовую страницу сайта In Extremo, на которую было выведено пробное прослушивание нашего Sängerkrieg Akustik-Album. И начиналось оно постоянно с аплодисментов, которые теперь преследуют нас в каждом углу дома.
Мы следили за комментариями в гостевой книге нашего сайта и радовались похвале и порицанию. Не обошлось и без молений о Herr Mannelig и других старых песнях. Мне кажется, мы создали сбалансированную программу, которая заставила нас изрядно поломать головы и потратить множество ящиков пива (а то и наоборот). Но, имея в наличии 120 композиций и новый CD, выбор становится делать тяжелее, тем более, что мы с начала хотели сделать упор на песни с Sängerkrieg. Рыцарь Маннелиг тоже должен хоть на какое-то время спешиться и отправиться в отпуск обратно в горы Норвегии, чтобы ждать там от нас вестей.
Гамбург, 16.12., Docks: Начнём с плохой новости и вернёмся на день назад. В Гамбурге сначала был выходной, после 6 концертных дней давно бы пора. Но через пару минут после регистрации в отеле – у меня всё ещё был чемодан в руке – мне пришло грустное сообщение, что наш старый друг Андре Грайнер Пол в прошлую ночь скончался вследствие инфаркта. Андре был вокалистом берлинской группы Freygang, в которую я попал в 18 лет и в которой состоял почти 10 лет. Но не только то время было важным для меня как для музыканта, ведь всё-таки Freygang была первой по-настоящему большой группой, с которой я стоял на сцене, там я познакомился с нашими сегодняшними техниками – Фаддой и Фареном.
У Михи было другое отношение к Freygang, он был большим фанатом группы, и для него их музыка стала причиной самому начать петь, так что в один прекрасный день мы впервые встретились на одной сцене – я в качестве басиста группы, а Михаэль в качестве фронтмена разогрев-группы. Даже Моргенштерн какое-то время сидел за ударной установкой Freygang. Кто знает, появились ли бы вообще когда-нибудь In Extremo без этой группы… Покойся с миром, Андре, мы не забудем тебя!
2008 год вообще оказался херовым годом, во всяком случае, в плане смертей точно: сначала до нас дошло сообщение о смерти основательницы нашего первого фан-клуба, Клаудии, вскоре после этого умер Пауль Кайзер, который, помимо прочего, организовал для нас кучу концертов в Вэшершлосс и в первые дни развивал контакты рок-проекта In Extremo. Затем в ноябре ушёл Пюро Порциа, фотограф нашей группы, который с самых первых дней сопровождал нас с камерой. Теперь вот Андре. Мы не забудем вас.
Но давайте вернёмся к гастрольной рутине и нашему концерту в Docks. Мы перенесли туда наш концерт из Sporthalle по просьбе концертного агентства, ибо это заведение, согласно справке агентства, было единственной альтернативой полупустому гамбургскому Спортивному залу. К моменту переноса в Docks это место было не до конца распродано, но знали бы мы о ситуации в этой халупе, то, наверное, никогда бы не согласились на перенос. Мало того, что Docks трещал по швам, никто толком пошевелиться не мог, так ещё и сцена была для нас слишком маленькой, а за сценой дела обстояли не лучше. Под гримёрку вообще был переоборудован подвал. К сожалению, нам не удалось вместо Docks выступить, например, два раза в Große Freiheit, ведь, принимая во внимание тамошний местный план, билеты были на концерт 16.12. Мы просто не попали в этот небольшой промежуток времени.
Что же остаётся в итоге? Несмотря ни на что, это был прекрасный концерт для нас и для посетителей, которые толкались в зале или на галерее, пусть даже для фанатов In Extremo посещение туалета или пивного бара явно было невозможным. Как говорится, вы не пройдёте. Каков итог для нас, группы? Хотя поначалу у нас была небольшая дискуссия, всё же в Docks мы больше выступать не будем. К сожалению, в Гамбурге не хватает альтернативы средней величины, так что в настоящее время у нас есть разве что возможность отправиться летом в Городской парк, а зимой – в Бремен. Или можно, как в нашем последнем туре, отыграть два концерта в Große Freiheit. Не знаю…
Кёльн, 17.12., Palladium: Домашний концерт! Ладно, почти домашний, потому что домой мы доберёмся только через два дня. Но поскольку одна важная часть группы свила себе гнёздышко неподалёку, а наш домашний концерт в Берлине три года назад был издан как DVD Raue Spree, для нового концертника наш выбор пал на Соборный град. Соответственно, гест-лист сегодня был просто огромен. При выборе кинофирмы мы твёрдо решили остановиться на Q-Film, а с ними и на Уве Фладе, нашем любимом режиссёре. Уве – это парень, который верил в группу с самого начала, и, например, именно он записал видео на Küss mich и Erdbeermund, а также DVD Raue Spree. Старая метла лучше метёт!
Когда на носу такие вещи, как съёмка DVD, то ты, конечно, ужасно волнуешься, и на сцене непременно надо запороть пару песен. Так же было и сегодня. Когда происходит маленький сбой, например, жонглёрский посох Бориса сегодня не зажёгся, то тебя это, конечно, бесит. Вскоре после шоу мы решили, что перезапишем эту сцену в Берлине. В конце концов, проблема была в технике, а не в выступлении Бориса.
Для последней песни официальной программы, композиции Auf’s Leben, мы выступили на сцене с Шарли Клаус из The Black Sheep. Текст отлично подходил для её возраста, и она уверенно исполнила песню на сцене. Если вы думаете, что мы лишь однажды испробовали Auf’s Leben в Гамбурге, то её выступление было ещё более впечатляющим. Для The Black Sheep концерт в Кёльне был по-настоящему домашним. Помимо Шарли, сегодня вечером с нами на сцене выступила также Конни Фухс. Конни сыграла с нами Ai Vis Lo Lop. Под конец сета Моргенштерн, помимо своих барабанных палочек, бросил публике ещё и том. Войдёт ли это теперь в привычку, я, впрочем, не знаю. Но нам сегодня пришлось ещё расписаться на стуле, так что я уже ничему не удивляюсь.
Билефельд, 18.12., Ringlokschuppen: Между нашими домашними концертами в Кёльне и Берлине состоялось ещё событие в Ringlokschuppen Билефельда. Я отправился на прогулку по городу, чтобы там хоть как-то убить время. А там вдруг снова оно, рождественское настроение, или, лучше сказать, охота за последними рождественскими подарками, поскольку я неожиданно оказался в толкучке пешеходной зоны. Я что-то пропустил? Когда проводишь декабрь в туре, то о Рождестве вообще как-то не думаешь, и я даже почти рад, что я практически забыл всю эту свистопляску. Ко всему этому изобилию, здесь, в пешеходной зоне Билефельда, восточноевропейские уличные музыканты (или те, кто себя ими считает) на каждом углу исполняли „Тихую ночь, Святую ночь“ в разных тональностях. Я ретировался так быстро, как только смог, радуясь тому, что скоро саунд-чек.
Берлин, 19.12., Arena: Есть в жизни прекрасные моменты – например, когда шестеро невыспавшихся людей в десять часов утра вываливают из тур-автобуса. Флекс немного подкинул меня на машине. Мы включили радио, и что мы услышали сразу же? Правильно! In Extremo! И всё это при долгой объявляющейся рекламе, во время которой ведущая особенно радовалась полуголому мужику с арфой. Впрочем, моё настроение через две минуты снова упало, поскольку я моментально вспомнил, что через 2 часа уже буду сидеть в кресле своего стоматолога. По крайней мере, уж там-то ночная бессонница точно будет забыта.
Играть у себя дома – это всегда круче всего. Вследствие этого, гест-лист трещал по швам, и даже на бэкстейдже было людно, словно на сезонной распродаже. С соответствующей скоростью словно бы по мановению волшебной палочки испарялось и содержимое холодильника. Хорошие друзья ведь, чего для них не сделаешь?
Рок-фракции уже ранним вечером пришлось выйти на сцену в костюмах, поскольку мы записывали сцену с посохом Бориса для Ai Vis Lo Lop. В зале было ужасно холодно и чертовски туманно, сложно было представить, что через пару часов мы здесь будем стоять мокрые от пота.
У девчонок из The Black Sheep сегодня был последний вечер с нами. Так как запланированные нами Mägo de Oz отменили свою поддержку незадолго до тура, они продлили своё предложение на всё протяжение тура. Незадолго до концерта они явно выглядели погрустневшими.Отказ Mago de Oz здорово разозлил, из-за них мы были отягощены несколько большим объёмом работ, но мы были рады, что The Black Sheep, а позднее и End Of Green недолго думая и без сложностей для себя встали на их место. Mägo de Oz в октябре уже отменили срочно два концерта в Испании, теперь же допустимые границы были явно расширены. Что вообще делать с ребятами, которые не могут выполнить простейшего обещания? Мы больше не злились и уже просто стали это всё игнорировать. К сожалению, это привело к тому, что мы на нашем сайте и на страничке в Myspace всё ещё держали Mägo de Oz в качестве разогрев-группы в рекламе. Мы попросту забыли об этом!
Берлин, как всегда, встретил нас рёвом аплодисментов, и мы выложились на полную. После первых тактов мы быстро забыли, что мы дома, и потому ужасно волнуемся. В этот раз всё прошло гладко, всё работало, и настроение было грандиозным. Шарли в последний раз спела с нами Auf’s Leben. Для выхода на бис мы сегодняшним вечером сыграли старую классику группы Ideal – Berlin. Мы все любим эту песню, пусть даже она вместо альбома вышла только на первом сингле. Но уж если Berlin, то в Берлине! После долгого праздника нас, наконец, позвал тур-менеджер Дирк и настойчиво напомнил о поездке в Штутгарт.
Штутгарт, 20.12., Schleyer-Halle: Здесь нам сегодня предстояло, по крайней мере, в плане видеотехники, побить все рекорды. Предпродажи билетов были чертовски хороши, а ожидания ничуть не уступали. Штутгартский Schleyer-Halle просто потрясал своими габаритами. В благоговении мы проползли сегодня по местности, пытаясь вообразить, что все люди сегодня вечером придут только на нас. Нет, мы не привыкаем к этому чувству, и это не мания величия. Возможно, мы уже слишком часто его испытывали. Это простое уважение. Когда в 21:00 занавес рухнул, мы были просто изумлены и рассмеялись. Вот это зрелище! Лес рук без конца и края! Спасибо, Штутгарт! И спасибо за 4500 воодушевлённых фанатов In Extremo!
Мюнхен, 21.12., Zenith: Последний концерт перед рождественским перерывом! Последний раз с End Of Green, предпоследний раз отодвигать шторку автобусного окна около полудня и играть в привычную угадайку: Где я? Который час?
Но в этот раз всё было проще, поскольку в Zenith мы уже были пару раз. Вновь под душ, затем – на трапезу, где персонал уже вовсю занимался белой колбасой. При всей любви к народной музыке, белая колбаса на завтрак оставила во мне слишком жгучий след. А я просто ждал жареного гуся, который должен был быть сегодня, на четвёртое декабрьской воскресенье перед Рождеством. Впрочем, выходить на сцену обожравшимся был так себе план. Жаль, конечно. Ещё грустно, что тур близился к завершению. Уже начинаешь понемногу снова привыкать к абсурду гастрольного бытия, как вдруг снова тянешь за рычаг и выходишь на улицу. Но сегодня снова полный отрыв – и, в конце концов, нас ждёт ещё 4 концерта, среди которых Эрфуртский Thüringenhalle, который уже тоже стал своего рода домашним полем.
Несмотря на некоторые технические обломы, мы смогли сегодня в Мюнхене поставить точку. Охрана также имела добрые сердца, так что по окончании концерта вся группа вновь сумела собраться возле лавки с мерчем. Ну, а теперь: курс на Берлин!
ПЕРЕВОД: МАКС ТЕРЕБИЛОВ